Перевод с венгерского

Столичный Арбитражный Суд

7.Рf.21.063/2004/5.

ИМЕНЕМ ВЕНГЕРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ!

Столичный Арбитражный Суд в процессе по определению права собственности истца Венгерского Экзархата Константинопольского Вселенского Патриархата (1015 Будапешт, ул. Толди 60.), представляемого членом Адвокатского Бюро Др. Тамаш Лукач адвокатом др. Тамашем Лукачем (3300 Эгер, ул. Баркоци 9.) и членом Адвокатского Бюро Тамаш Фюлёп (1137 Будапешт, ул. Йожефа Катоны 14. представитель: адвокат др. Тамаш Фюлёп) против ответчика Венгерской Епархии Русской Православной Церкви Московского Патриархата, представляемой Адвокатским Бюро Парайж и Товарищи (1126 Будапешт, ул. Бёсёрмени 8, представитель: адвокат др. Йожеф Парайж) и членом Адвокатского Бюро Др. Элеоноры Кишш адвокатом др. Элеонорой Кишш (1052 Будапешт, ул. Галамб 4.) по поданной истцом за порядковым номером 36 апелляции против приговора Столичного Суда номер 4.Р.27.145/2001/33 от 18 мая 2004 г., исправленного под №№ 36-I и 38-I, вынес следующий

п р и г о в о р:

Столичный Арбитражный Суд оставляет в силе исправленный приговор суда первой инстанции.

Он обязует истца – в течение 15 дней – выплатить ответчику 250.000 (двести пятьдесят тысяч) форинтов процессуальных расходов по апелляции.

Данный приговор опротестованию не подлежит.

О б о с н о в а н и е

Согласно регистру недвижимости, в настоящее время ответчик является владельцем недвижимости, зарегистрированной в V районе Будапешта под кадастровым номером 24322/3, называемой «жилой дом, двор» 863 м², и зарегистированной под кадастровым номером 24322/4, называемой «церковь», (в натуре расположенных Будапешт V, пл. Шандора Петёфи 2 – ул. Галамб 4.) Согласно кадастровому вложению 444 левобережья Дуная, первоначальным владельцем недвижимости кадастровый номер 24322 до разделения был Будапештский Грековосточный Греческий и Македоно-итальянский Приход, а затем – после изменения наименования в 1932 г. – Будапештский Венгерский Грековосточный Приход Греческого основания.

Согласно протоколу, составленному 1 октября 1951 г., бывшие староста и заместитель старосты – на основании указания – передали предметы собственности прихода Временному Управлению Венгерских Грековосточных Приходов, действовашему под церковной юрисдикцией московского патриарха. В 1952 г. по просьбе представителя главного управления Будапештский Областной суд в качестве земельной власти зарегистрировал право владения церковью и приходским зданием, тогда уже разделенных под кад. ном. 24322/3 и 24322/4, в пользу Временного Управления Венгерских Грековосточных Приходов (871/1952). Затем данная недвижимость была национализирована, с указанием в качестве распорядителя Венгерского Грековосточного Прихода; позже по ходатайству Государственного Управления по Делам Церквей Министерство Внутренних Дел освободило от национализации недвижимость, считавшуюся «сферой советских интересов», и, вслед за аннулированием государственной собственности, наименование владельца было исправлено на Венгерскую Православную Администратуру. Венгерская Православная Администратура – путём изменения наименования – идентична ответчику.

Церковь истца была зарегистрирована Столичным Судом решением номер 7.Рk.61.190/1995/1. от 19 сентября 1995 г., вошедшим в силу 5 декабря 1996 г.

В своём иске истец просил определить, что право владения недвижимостью Будапешт, V район, 24322/3 и 24322/4 принадлежит ему, и поэтому просил обязать ответчика претерпеть регистрацию этого факта. Он подал также прошение о передаче ему в пользование недвижимости, а также церкви – вместе с подробно перечисленными предметами её оснащения. Согласно его точке зрения, поскольку Временное Управление Венгерских Грековосточных Приходов не было правопреемником владельца, занесённого в поземельную книгу, (и вообще не являлось юридическим лицом), – кадастровая регистрация номер 871/1952 лишена какой бы то ни было законодальной основы. Поэтому правомочным владельцем следует считать истинного правопреемника зарегистрированного в качестве владельца Будапештского Венгерского Грековосточного Прихода Греческого Основания, а именно, истца. Он утверждал, что все те церковные лица, которые приняли церковную юрисдикцию московского патриарха, не имели на то полномочий и нарушили законы канонического права. Константинопольский патриарх не отказался от своей юрисдикции, и в письме от 23 июня 1950 г. однозначно протестовал против перехода общины в московскую юрисдикцию.

Суд первой инстанции отклонил иск и обязал истца к оплате 500.000 форинтов судебных издержек, а также – по требованию Экономического Управления Столичного Суда – 100.000 форинтов гонорара переводчика. Он определил, что указанную процессуальную пошлину оплачивает государство. В обосновании он указал на то, что, на основании абзацев (1) и (3) § 115, а также абзаца (2) § 116 Гр.к., обязанность доказательства в разбирательстве лежала на истце, однако истец не смог выполнить эту лежавшую на нём обязанность доказательства. Принимая во внимание распоряжения законодательства, сформулированные в абзацах (1) и (3) §60 Конституции, а также абзаце (1) § 13, абзаце (2) § 15, абзаце (1) § 16 закона IV от 1990 г. о свободе совести и вероисповедания и о церквях (Lvtv.), суд исследовал, может ли истец – в случае доказательства его утверждения – быть юридически каким бы то ни было образом правопреемником упразднённого в 1951 г. и распорядившегося о передаче своей собственности Будапештского Венгерского Грековосточного Прихода Греческого Основания. Было принято во внимание то, что суд зарегистрировал истца как вновь созданную, новую организацию, и в организационный устав истца лишь в 2001 г. было внесено дополнение о том, что истец имеет духовную связь с прежними греческими православными приходами. Из протокола будапештского совещания церковных руководителей истца, проведённого 11 октября 2003 г., выясняется, что участвовавшие в нём лица приняли решение о «реактивации» и заявили, что они намерены создать (новый) приходской устав, во всех отношениях соответствующий действительным в настоящее время в Венгрии юридическим и церковным нормам. Эти обстоятельства были расценены таким образом, что правопреемство истца не может быть определено.

Истец опротестовал приговор суда первой инстанции, прося о его изменении и о том, чтобы был удовлетворён его иск. В обжаловании говорилось, что фактическая ситуация, определённая судом в первой инстанции, с одной стороны, неполна, с другой стороны, противоречива, поэтому непригодна для исследования. Согласно его точке зрения, в результате насильственного упразднения юридического лица, занесённого в регистр недвижимости, следовало искать на правопреемство, а «правоидентичность». Правовая идентиченость – а именно, греческое основание, признание юрисдикции константинопольского патриарха и православие, – выясняются из Устава. Суд первой инстанции оставил без внимания приложенные истцом документы, особенно письмо протеста патриарха Афинагора и прочие документы, переведённые с греческого языка. Он подчеркнул, что и на основании действительного в 1951 г. законодательства для кадастровой регистрации права владения нужно было действительное правовое основание. Со ссылкой на абзац (1) § 13 Lvtv и на судебную практику (РС1992. 200 и РС1996. 58) он изложил, что структурной единице церкви, имеющей право самостоятельного представительства, право юридического лица придаётся только уставом церкви, регистрация структурной единицы не имеет места, поэтому толкование права судом первой инстанции нарушает право истца на самоидентичность. Понятие «реактивации» также было неверно истолковано судом первой инстанции, потому что оно означает обеспечение деятельности юридически существующей организации. Приговор в первой инстанции сомнителен и с точки зрения конституционности, кроме того, он не соответствует содержанию решений КС 32/2003 (4.VI.) и КС 4/1992 (12.II.), а также нарушает распоряжения закона LVII от 1993 г. о правах национальных и этнических меньшинств. Закон об упорядочении положения владения церковной собственностью ХХХII  от 1991 г. не делает различия в зависимости от того, в чьём владении (государства, органов самоуправления, другой церкви) находится в даннное время недвижимость. Он сослался также на статью 11 Общей Декларации ООН, на документ о Единстве Гражданских и Политических Прав от 1996 г., на Европейское Соглашение по Правам Человека и другие приговоры, вынесенные по сходным разбирательствам.

Ответчик просил оставить в силе приговор суда первой инстанции.

Апелляция необоснованна.

Суд первой инстанции раскрыл фактическую ситуацию в необходимом объёме и на основании сделанных из ней верных правовых выводов обоснованно отклонил иск. Столичный Арбиртажный Суд, принимая во внимание содержание апелляции, отмечает следующее.

Столичный Арбитражный Суд разделяет мнение истца, согласно которому вопрос о церковном юридическом лице решают исключительно органы церкви, отдельная регистрация структурных единиц церкви не имеет места.

Различие мнения сторон относительно осуществления церковной юрисдикции и канонического права не влияет на то обстоятельство, что в регистр недвижимости было внесено право владения Временного Управления Венгерских Грековосточных Приходов, которое – вследствие изменения наименования – идентично ответчику.

В данном деле суд должен был выработать точку зрения, является ли истец – согласно законам государства – правопреемником кадастрового предшественника Временного Управления Венгерский Грековосточных Приходов, Будапештского Грековосточного Венгерского Прихода Греческого Основания, и в результате этого имеет ли он возможность осуществления своих имущественных претензий к ответчику.

Истец ссылался в первую очередь на то, что Будапшетский Грековосточный Венгерский Приход Греческого Основания не был упразднён. В своей апелляции он подчеркнул, что некоторые события, как, например, факт «упразднения» и его обстоятельства – несмотря на обширное доказательство – остались неизвестными.

Мы не располагаем таким государственным решением, актом властей, который бы содержал распоряжение о роспуске Будапештского Грековосточного Венгерского Прихода Греческого Основания. Протокол, составленный 1 октября 1951 г. (документ порядковый номер 21/F/4), содержит заявление, согласно которому Государственное Управление по Делам Церквей упразднило приход, его председатель дал указание руководителям прихода передать предметы собственности Временному Управлению Венгерских Грековосточных Приходов. Из упомянутого протокола можно определить, что указания, связанные с распоряжением, руководители прихода не оспаривали, приняли их к сведению, передали предметы собственности и кассовую книгу, а затем начали перерегистрацию недвижимости, оспариваемой в данном разбирательстве, в пользу Временного Управления Венгерских Грековосточных Приходов (документ порядковый номер 21/F//). Таким образом, из имеющихся в распоряжении данных обоснованно можно сделать вывод о том, что владелец, предваряющий регистрацию до записи 1952 г., прекратил существование.

Понятие «реактивации» на самом деле было правильно истолковано не судом первой инстанции, а истцом, однако с точки зрения правопреемства, точнее, правоидентичности, на которую истец ссылался уже в ходе разбирательства в первой инстанции, нельзя оставить без внимания то существенное обстоятельство, что истец – как это следует из его Организационного Устава от 15 июня 1995 г.,- просил о своей регистрации в качестве нового юридического лица, и только в Организационном Уставе от 27 июня 2001 г. определил себя в качестве сегодняшнего «правопреемника» и «последователя» греческих православных общин Венгрии после распада Австро-Венгерской Монархии.

Таким образом, суд первой инстанции сделал верный вывод, что в 1995 году, во время регистрации, сам истец не считал себя правопреемником упразднённого прихода.

Столичный Арбитражный Суд, принимая во внимание аргументацию истца в апелляции, рассмотрел, что если бы – в результате дальнейшего доказательства – можно было бы определить, что истец идентичен «насильственно упразднённой» церковной организации, или же является её правопреемником, имелась ли бы возможность регистрации права владения истца.

На основании пункта а) абзаца (1) § 62 закона CXLI от 1997 г., истец мог бы осуществить своё требование о владении против ответчика, получившего право владения путём записи в регистре недвижимости, прошением об аннуляции.

Согласно цитировавшемуся закону, прошение в суд об аннуляции записи и восстановлении первоначального положения может подать тот, чьё зарегистрированное право нарушается записью.

Документом, приложенным к апелляции, истец может подтвердить, что недвижимость, являющася предметом данного разбирательства, вышла из владения правопредшественника истца путём противозаконного действия государства. Однако изучение правильности действий государственной администрации не может являться предметом дела по аннуляции, суд по такому разбирательству не имеет компетенции для определения ошибочности распоряжения.

На основании изложенного Столичный Арбитражный Суд на основании абзаца (2) § 253 Пр.к. утвердил приговор суда первой инстанции, уточнив его обоснование.

Истец, чьё обжалование осталось безрезультатным, на основании § 239 Пр.к., абзац (1) § 78 обязан оплатить издержки по апелляционному разбирательству. Сумму оплаты труда адвоката Столичный Арбитражный Суд определил, принимая во внимание время начала разбирательства, на основании  абзаца (1) § 1 и § 2 распоряжения МЮ 8/2002 (30.III.), увеличив его суммой НОС согласно § 4/А распоряжения МЮ 32/2003 (22.VIII.).

Стороны данного разбирательства на основании пункта е) (1) § 5 закона I освобождаются от обложения пошлиной, поэтому – согласно абзацу (4) § 12 распоряжения МЮ 6/1986 (26.VI.) – не было вынесено решение о необложении процессуальной пошлиной.

Будапешт, 13 октября 2004 г.

Др. Мария Шаги, председатель совета

Др. Дьёрди Фюлёп, судья-референт

Леваине др. Мария Сакач, судья

Документ заверен: судебный администратор