Темой очередной беседы с владыкой Марком, архиепископом Егорьевским, управляющим Австрийской и Венгерской епархиями, стали взаимоотношения между мужчиной и женщиной – это вопрос крайне злободневный для практически всех людей, вышедших из счастливого своей беззаботностью детского возраста. В этом номере нашего «Вестника» мы особенно много уделяем внимания делам молодежным, так что беседа с владыкой про любовь и влечение оказалась как раз на месте.
Готовясь к интервью, я написала список животрепещущих вопросов, благо особенно задумываться не приходилось: у меня самой сын-подросток, и по роду службы я часто общаюсь как с ребятами, так и их родителями и хорошо знаю, так сказать, актуальную проблематику.
Но я и думать не могла, что во время нашей беседы с владыкой мы совершим путешествие в первые века христианства, поговорим об истории нашей Церкви, о рождении и развитии ее канонов, поговорим о различиях среди разными христианскими конфессиями – и все это не отойдя от основной темы разговора! Знаете, как бывает, когда заходишь в храм, и его полумрак, теплый свет свечей, уходящий вверх иконостас, лики святых, едва видные в темноте – все это заставляет ощутить безграничность пространства, какую-то его вневременность и даже сказочность, когда, как в детстве, чувствуешь, что вот оно, чудо, может поджидать тебя прямо здесь, за поворотом…
Так и в нашем, казалось бы, таком простом разговоре на совершенно будничную тему вдруг проглянула безбрежность опыта Церкви в любом вопросе, приходящем на ум человеку. Думаю, что читатели станут безусловно богаче и опытом, и знаниями, прочитав интервью с владыкой. А молодые люди и их родители найдут практичные и очень необычные ответы на волнующие их вопросы.
Мы очень благодарны владыке, за то что он в очередной раз нашел время для беседы с читателями нашего «Вестника».
Вела беседу Екатерина Варади
Е.В.: Владыка, давайте поговорим сегодня о вопросе довольно деликатном и животрепещущем, интересном буквально всем: и подросткам, и молодежи, и взрослым людям, и пожилым. И в прессе, и в других средствах массовой информации тема эта постоянно поднимается. Тема эта – взаимоотношения между мужчиной и женщиной.
Самый первый вопрос: что говорит Церковь по поводу любви между мужчиной и женщиной? Дело в том, что существует такое расхожее представление, согласно которому Церковь отрицательно относится к любви между полами, что нужно умерщвлять плоть, что первородный грех состоял как раз в том, что начались плотские взаимоотношения между мужчиной и женщиной. И, соответственно, неверующие довольно часто упрекают Церковь за то, что она как–то неадекватно относится к этому вопросу.
АрхиепископМарк: В истории христианства существовали разные подходы к теме брака. Среди них имели место и крайности. В древности существовали еретики, которые вообще гнушались браком как чем-то скверным, секты гностического толка. Приверженцы другого подхода, наоборот, либерально относились и относятся к этому вопросу. Мы видим пример этого в жизни современного протестантского сообщества, в котором сейчас взаимоотношения полов не имеют ничего общего с Евангелием.
Если говорить о Православной Церкви, то ее позиция является некой золотой серединой, например, между католичеством и протестантизмом. Что мы видим в католической Церкви? Там очень сложно получить развод. Даже сейчас, в современном мире –а мы видим сейчас, какие ценности господствуют в нем – людям, живущим в католической стране, католикам, трудно получить развод. Кроме того, священник в католичестве обязательно дает обет безбрачия. Таким образом, католическая Церковь стоит на довольно строгих позициях по отношению к браку.
С другой стороны, мы видим, что творится в протестантизме, где все регламентируется совершенно иным образом. Это другая крайность. В протестантизме не почитается девство как таковое. Если в католичестве существует идея служения Богу, идея выделенности, особое почитание Богоматери, большой акцент делается на существовании монашеских орденов, существует целибат священников, то в протестантизме нет ничего такого, более того, разложение настолько сильное, что без всяких проблем заключаются браки между представителями одного и того же пола, совершается венчание так называемых однополых браков. Это становится нормой во многих европейских странах. Например, недавно в Дании был принят закон – там лютеранская церковь является государственной , – согласно которому представители сексуальных меньшинств могут рассчитывать на церковный брак, правда, есть оговорка, что священник может не венчать, если он не хочет. Но сам факт, конечно, говорит о многом. Современное положение вещей означает, что то, что сегодня, может быть, еще запрещено, завтра уже будет нормой.
В католической Церкви существует только один брак, в православной тоже есть идеал одного брака, когда люди вступают в брак, не имея опыта добрачных отношений. И существовало, да и теперь существует представление, что люди которые до брака имели отношения, тем самым оскверняют брак. Оптимальным в православной Церкви признается, что в идеале должен быть единственный брак. Но вместе с тем, у нас нет такого жесткого отношения, многие люди вступают в браки и второй, и даже третий раз; существует чин для второбрачных. Если один человек вступает в брак во второй раз, а его супруг или супруга – в первый, то венчание совершается по чину для первого брака. То есть православная Церковь имеет более щадящий подход, принимает во внимание слабость человека, какие-то обстоятельства семейной жизни.
Е.В.: В католической Церкви священником может стать только монах, в православной Церкви священник может быть и женатым человеком, и монахом, а архиереем может быть только монах. Всегда ли в православии были такие ограничения по отношению к архиереям?
АрхиепископМарк: Раньше не обращали внимания на то, в каком состоянии находится человек – брачный они или безбрачный, в древности были и священники брачные и безбрачные, и епископы тоже. В одном из посланий апостолов даже говорится, что епископ должен быть мужем одной жены. То есть, кто как мог и какой путь выбрал, тот так и жил. Вероятнее всего, большая часть епископов состояла в браке. Более того, даже были епископы второбрачные. Например, Василий Великий был безбрачным, имел опыт монашеской жизни, а его брат Григорий Нисский был женатым человеком и при этом епископом и святым человеком – то есть были разные образы жизни и разные подходы.
В Первом Послании апостола Павла к Тимофею есть такая фраза «…Епископ должен быть непорочен, одной жены муж…» (1 Тим, 3:2) Как толковать эту фразу? Известный сербский канонист епископ Никодим Милош говорит, что не стоит это воспринимать так , как мы это понимаем сейчас – то есть, что можно вступать в брак только один раз. Сейчас у нас такое понимание: если человек хочет стать священником, он должен сначала жениться, потом рукоположиться – и все. Если жена у него уходит или умирает, то раньше было так, что во избежание соблазна ему нужно было уходить в монастырь, иначе он запрещался в служении. Сейчас такой строгости нет, но, тем не менее, священник второй раз жениться не может, и в качестве обоснования приводилась эта фраза «Епископ – одной жены муж». Но эта фраза на самом деле, говорит о том, что у епископа или священнослужителя не может быть одновременно более одной жены, в противовес иудейским священникам. Именно так это воспринимали в то время. Поэтому и были случаи, когда у епископа была вторая жена после смерти первой.
Интересно, что долгое время монахи не были священниками, монахи были сословием, которое не занималось священнодействием. Монахи уходили в пустыню, находились в послушании, молились, приглашали священников, но сами не являлись священнослужителями. Савва Освященный в шестом веке называется Освященным, потому что он принял священный сан одним из первых – он стал одним из первых монахов-священников, иеромонахом.
С течением времени монахи достойно себя показали при защите иконопочитания, в иконоборческих спорах, и общество все более стремилось к тому, чтобы во главе Церкви стояли монашествующие. И интересно, что наибольший вклад в это внесли императоры – в числе первых император Юстиниан. При его преемниках было принято постановление, согласно которому епископом должен быть человек безбрачный. Сначала это не исполнялось, но постепенно в Византии был изжит женатый епископат. Это произошло много веков назад, но , тем не менее, в течение нескольких веков епископом мог быть женатый человек. Постепенно появилась более суровая дисциплина, и как раз в начале второго тысячелетия возникла в католической Церкви традиция целибата для духовенства.
Е.В.: Сейчас ведь много проблем возникает с целибатом священников. Вокруг этого идет очень много споров, разных искушений, часто священники просто не выдерживают…
АрхиепископМарк: Да, соблазна очень много для всей Церкви. В частности, в прошлом году были скандалы в отношении педофилии. И это дало свой отрицательный результат. Например, в Австрии около 30 000 человек ежегодно оставляют католическую Церковь. А после скандальных статей и фактов всего за месяц ушли 40 000. То есть, конечно, это действует на людей.
Наш новый священник в Дублине, в Ирландии мне рассказывал, что он читает в газетах. Что пишут о католиках? Про скандалы с педофилией. Что пишут о протестантах? Про дискуссии о том, можно ли рукополагать в священники людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Вот что пишется о христианских церквах в стране, где в деревнях 50 процентов населения посещает мессу еженедельно, а в городах – 25 процентов. С точки зрения современной реальности это совершенно потрясающая статистика посещения храмов. И как воспринимать такую “информацию” о религии? Только как желание разрушить доверие людей к вере и церкви.
Е.В.: Получается, это удар, наносимый по Церкви самими же христианами…
АрхиепископМарк. Да, конечно! Возвращаясь к истории нашей Церкви: мы видим, что православная Церковь пошла по пути ужесточения дисциплины, и что это прежде всего делалось под влиянием общества. Именно это хотело видеть общество, императоры. Обществом монашество воспринималось как цельная сила, люди, ведущие особую жизнь, совершающие подвиг молитвы. Поэтому система регламентации отношений полов у клира пошла в сторону ужесточения. Но все же православная Церковь – это середина между двумя крайностями. Один человек сказал, что монашество, целибат – это состояние вышеестественное. Но может оказаться так, что человек может впасть в состояние противоестественное, что и происходит сейчас в католической Церкви, где целибат является для многих неподъемным грузом.
Е.В.: Насколько я знаю, раньше священником мог стать только человек, вступивший в брак к моменту принятия священства. Но во времена советской власти, когда священников было очень мало, семинарии практически все были закрыты, рукополагали, да и сейчас еще рукополагают людей женатых, пришедших к вере поздно. То есть получается, что рукополагают в священники человека со светским образованием, в 30-40 или даже 50 лет. К таким людям тоже предъявляются те же требования насчет брака, или в таких случаях все же возможны варианты?
АрхиепископМарк: В принципе, требования остаются те же самые. Священником должен быть человек, вступающий в первый брак, и его невеста должна быть девственницей. Конечно, молодому человеку, который собирается вступить в брак, может быть сложно и неудобно задавать такие вопросы своей избраннице, но, тем не менее, к этому нужно быть готовым.
Конечно, могут быть исключения из правил. В некоторых случаях рукополагали людей, женатых на женщинах, ранее уже состоявших в браке, и даже имевших детей. Есть очень редкие случаи, когда рукополагали второбрачных, то есть мужчин, живущих во втором браке. Но это все-таки именно исключения, причем очень редкие, которые не стали правилом.
Была попытка пересмотреть эту систему в начале ХХ века, она шла главным образом от белого духовенства, все это было суммировано в позиции обновленцев. Обновленцы ввели женатый епископат и второбрачие священников, но народ этого не принял. В этом была еще ярко выраженная политическая ориентация на советскую власть, попытки угодить ей любым образом, показать что обновленцы – это настоящая народная Церковь, готовая работать с советской властью, а «тихоновцы», то есть традиционная Церковь –они все реакционеры, ригористы. Но народ показал ногами, кто ему ближе, и соборы, в которых служили обновленцы, стояли пустые, а к тихоновцам , где служили традиционные священники и традиционные безбрачные епископы, в храмы народ буквально ломился. Люди не поняли и не приняли попытки вернуться к той ситуации, которая была в первом тысячелетии, в его первой половине.
Если говорить еще о духовенстве, то когда был Архиерейский Собор в 1988 году, посвященный тысячелетию принятия христианства, были предложения поменять традицию, чтобы в епископы могли рукополагаться рясофорные монахи, то есть монахи, которые не дают обетов. Но собор это отклонил, и в уставе написано, что епископом может быть только монах, принявший постриг.
Е.В. Получается, что рясофорный монах – это, в общем–то, и не монах в традиционном понимании, раз он не принял постриг?
АрхиепископМарк: Существует некий обряд, но он не считается полноценным. Рясофорный монах ближе к послушнику, чем к монаху. Так вот, Архиерейский Собор постановил, что архиереем может стать только настоящий монах, то есть человек, принявший монашеские обеты.
Если говорить в целом о мире, то люди живут сейчас очень свободно. Я вспоминаю, как еще много лет назад был в Голландии по приглашению одного православного голландца, он сейчас приходской священник нашей Церкви. И мы посетили один католический монастырь, где доживают пожилые монахини. Мы говорили с одной женщиной, которая работала там в качестве сотрудницы. Ей было около сорока лет. Речь зашла о духовности, о духовных ценностях, о Боге, и она сказала: «Европа уже давно служит другим богам – это деньги и секс». Мы видим, что, к сожалению, везде господствуют нравственный релятивизм и распущенность. Я был недавно в Дании, и одна прихожанка нашего храма рассказала, что у нее дочка учится в датской школе. И вот приносит она книжку – они изучают современную датскую литературу. Сюжет таков: женщина, по-нашему, – мать-одиночка, воспитывает сына-подростка. К ней в гости приходит подруга ее возраста, они сидят вместе и выпивают, а потом ее подруга соблазняет ее сына. Такой сюжет. Женщина пошла в школу, возмущалась, говоря, что не хочет, чтобы ее дочка читала такие книги и училась на таких примерах. Учительница недоумевала – она искренне не могла понять, что здесь такого. Но все-таки дала другую книгу, в которой речь шла о молодежи, которая собралась на вечеринку и развлекалась – кто-то пил, кто-то наркотики принимал. Вот, пожалуйста – это современная датская литература. Или вот еще пример: была объявлена неделя сексуального просвещения, и в течение этой недели дети ходили на фабрику, где изготавливают атрибуты для секс-шопов. И их в течение недели учили этим всем пользоваться. Эта женщина сказала, что свою дочь туда не пустят. Ей ответили, что тогда поставят ребенку прогул. Вот такой подход. Или, опять-таки в Дании стараются, чтобы социальные связи между людьми были прочными. Если у тебя есть задача и ты ее решил самостоятельно, то это хорошо, что ты ее решил, но все же не слишком хорошо, что сделал это один. А если есть какой-то процесс диалога, совместного творчества – это замечательно. Может, результат и не самый лучший, зато все вместе, и есть процесс социализации. И в связи с этим все ту же женщину спрашивали, почему ее дочь не общается со сверстниками. Она и сама стала предлагать дочери, чтобы та больше проводила с ними времени. А дочь ей отвечает: «Мама, ты не знаешь, куда меня толкаешь!» Там ситуация была такая: собираются вместе, употребляют спиртное, а потом мальчики с девочками, меняясь партнерами, учатся взрослой жизни. Вот такая картинка из современной жизни.
Е.В.: Это ведь не только в Дании так происходит. И в других странах Европы это норма. Когда я приехала в Венгрию уже более двадцати лет назад, меня поразило, что родители молодых людей и девушек совершенно нормально относятся к тому, что мы называем гражданским браком. У нас–то и сейчас это не слишком приветствуется, а уж тем более тогда. Конечно, и тогда была возможность молодым жить вместе, но втайне, а практики освящения этого родительским благословением не было. А в Венгрии это было совершенно нормально. Родители быстро – если была материальная возможность, конечно – отселяли ребенка, и уже никак не вмешивались ни в какие процессы. Никаких запретов, конечно, не было . Возможно, это было не везде, и в деревнях, конечно, было больше ограничений. Может быть, если бы сейчас меня слышали венгры, они бы мне возразили, что это не всегда так, но у меня тогда сложилось именно такое впечатление, и подтверждений этому было много. Конечно, и здесь есть консервативные семьи, где такая практика не принимается, но в обществе это считается абсолютно нормальным. Скорее, будет ненормальным иное отношение родителей к этому вопросу.
Возвращаясь к вопросу о безбрачии епископата, хочу сказать, что мы здесь, в Венгрии, имеем больше возможности общаться с епископами, чем наши собратья в России, немного чаще видим, как живут и работают наши архиереи. И наши прихожане, думаю, понимают, почему в Церкви сложилась такая практика, когда архиереем может быть только монах. Служение епископа подразумевает отсутствие своего дома. Епископ постоянно на колесах, его в любой момент могут послать служить на новое место, причем не на короткое время, а на несколько лет. Каким образом можно здесь учитывать интересы своей семьи, детей, которых нужно где–то на постоянной основе обучать? Это совершенно нереально.
Скажите, владыка – в Западной Европе есть много протестантов, поэтому не удивительно, что три четверти браков в этих странах кончаются разводом. Все же у этого процесса есть свои религиозные корни. Удивительно, что та же статистика и в России. Сейчас можно говорить уже о кризисе семьи, и это заметила не только Церковь, но и государство, которое своими средствами пытается укрепить семью: проводился Год семьи, появился новый праздник – День семьи, и так далее. Каким образом объяснить то, что в России, стране с более строгими традициями, статистика такая же, как в куда как более либеральных и толерантных западноевропейских государствах?
АрхиепископМарк: Причина- общие процессы глобализации. Болезнь передается очень быстро. Приведу понятный пример. Стоит где-то вспыхнуть гриппу или другой инфекции, и самолеты, люди, туристы, общение – все это приводит к тому, что инфекция распространяется молниеносно. И так происходит со всякой болезнью. В Советском Союзе были общие нормы, но держались они на аппарате принуждения. Было общее мнение, какие-то ценности, которые насаждались, евангельские истины, но без Бога. Потом Советский Союз распался, и сказали, что теперь рынок нас рассудит, Запад нам поможет. Мы смотрели на Запад: как там, в Америке, как в Европе? Соответственно, корней духовных у многих людей нет.
Разговоры о православии для какой-то части людей закончились воцерковлением, а для какой-то части так и остались на уровне разговоров и симпатий: я православный, а в чем это заключается – перед Пасхой освящаю кулич, на Крещение беру святую воду, православные праздники отмечаю за столом с рюмкой водки. Ну, и все. А живу, как нравится, я же живой человек. Это неглубокое восприятие веры, обычный гедонистический, потребленческий подход. К сожалению, в какой-то степени можно здесь говорить и о кризисе веры.
Да еще и информация распространяется мгновенно – идеи, мысли, передачи. Посмотрите на русское телевидение – разве оно лучше, целомудреннее, чем на Западе? Да скорее наоборот… Так что, к сожалению, все проникает и через границы. Раньше, когда не было интернета, люди иногда привозили с Запада неприличные фильмы на кассетах. А сейчас – все открыто, очень много грязи. Заходишь даже на какой-то приличный новостной сайт, а там слева и справа двигающиеся фигурки полуобнаженных девушек – и все это производит крайне непристойное впечатление. Сам факт, что все это настолько навязчиво, говорит о многом – конечно, это вопрос денег, за это платятся деньги. Поэтому и возникает ситуация, что с одной стороны, нет христианских корней, а с другой – вокруг нас вся эта зараза, иного слова и не подобрать, когда другого человек не воспринимает как человека, а только как источник вожделения, страсти, видит в нем не личность, а только партнера.
Кто-то рассказал, что, когда во время войны, когда много русских девушек было в лагерях, выяснялось, что 90% их сохраняли девственность, и это вызывало у немцев огромное удивление. Хотя в позднюю советскую эпоху это было уже неактуальным, я помню, когда служил в армии, некоторые сослуживцы говорили: главная задача в жизни – оставить после себя гору пустых бутылок и толпу обманутых женщин. Такие явления и в советское время нарастали, потому что нравственные нормы без христианства непонятны, они воспринимаются как искусственное ограничение, которое может продержаться некоторое время только на энтузиазме. После войны люди пережили потрясение, плюс страх лагерей, репрессий, порицаний – страх потерять работу, лишиться партбилета. Поэтому и нравственные нормы какое-то время сохранялись. Ну, а во время перестройки они рухнули, потому что в душах они были разрушены уже давно. И пришло то, чего многие ждали.
Единственное, что человека может сдерживать – это вера, духовность. Если же брать современную европейскую ситуацию, то половой распущенности способствует и такое понятие, как ювенальная юстиция. Если девочка 13 лет хочет пойти с мальчиком – нельзя ничего сделать. Как ее удержать – запереть нельзя, стукнуть нельзя? Родители вынуждены смириться с ее желаниями, потому что иначе им угрожает лишение родительских прав, полная потеря ребенка. В России это, к сожалению, тоже становится реальностью.
Е.В.: Когда люди вступают в брак, то все же большинство рассчитывает на то, что брак этот будет долговечным. Есть, конечно, исключения, но их все же пока мало. Как Вы считаете, каков рецепт удачного брака? Понятно, что единого ответа здесь быть не может, но все же – каковы рекомендации со стороны Церкви? Как сохранить брак, на что обращать внимание?
АрхиепископМарк: Прежде всего – важно не торопиться. Бывают, конечно, случаи, когда люди увидели друг друга и поняли, что у них любовь до гроба и после этого прожили всю жизнь душа в душу. Но больше таких случаев, когда чувства у молодых людей внезапно вспыхнули, а потом они осознали, что встретились совершенно случайно и что они совершенно чужие друг другу. Нужно прежде попытаться понять, что это за человек. Часто понять это можно, увидев родителей избранника или избранницы. Митрополита Питирима, председателя издательского отдела, семинаристы спросили, как выбирать матушку, на что обращать внимание. И он сказал: «Смотрите на маму. Какова мама, такой скорей всего будет и дочка».
В целом, должны быть осмотрительность и взвешенность. Конечно, важно, чтобы здесь звучал не только голос плоти, но чтобы свое слово сказали и взрослые, потому что молодые люди могут быть необъективны, влечение юношеское может закрыть глаза, и человек часто находится в состоянии ослепления. То есть, прежде всего – нужно включить голову и еще привлечь людей объективных. Я даже не говорю – родителей, потому что родители иногда могут быть необъективными. Речь именно о людях, которые желают добра и у которых нет желания кого-то с кем-то свести или, наоборот, развести. Ведь бывает, что мама, не желая делить сына с кем-то еще, противится вступлению в брак и даже хорошую девушку воспринимает в штыки и требует полного подчинения. Но все же взрослые могут быть более объективными и более реалистично оценить перспективу.
Конечно, важным является отсутствие опыта взрослой жизни до брака, потому что в противном случае люди часто становятся уже испорченными. Если молодежь подчиняется веяниям времени – один партнер, другой партнер, то у человека возникают мысль, что брак – это где интереснее, где горячей. И он подспудно начинает кого-то с кем-то сравнивать, ну и, соответственно, начинает воспринимать супруга не как человека, посланного Богом, а как партнера, который хуже или лучше – и может быть, можно найти и получше. И здесь возникает релятивизм, непонимание ценности брака. Люди опыт блудного сожительства начинают сравнивать с браком. Такой опыт людей развращает и мешает им понимать ценность и уникальность брака.
Конечно, очень важным является воспитание и особенно, как мне кажется, воспитание женщин. Каждый раз, когда я вижу, как ведут себя девушки, женщины – идут курят, с пивом – чего можно ждать от такой женщины? Сегодня сигареты, пиво, завтра что-нибудь еще… Как можно говорить о прочной, стабильной семье, если женщина употребляет спиртное? Ясно, что она не будет верной женой.
Традиционно всегда и в России, и в других странах женщина являлась основой семьи. В иудаизме евреем или не евреем человека признают по матери. В этом выражается мудрость, что женщина является хранительницей очага, и от нее очень много зависит. Мне кажется ,что сильный удар по семье нанесла эмансипация, когда женщина почувствовала себя свободным существом, способным уйти туда, куда хочется, говорить о своих правах. Разумеется, христианство и православие в частности не стремится женщину чересчур закрепостить, сделать из нее родильную машину, как некоторые думают, но, тем не менее, в этом процессе эмансипации много такого, что стало разрушительным для семьи.
Поэтому важно, чтобы воспитание было соответствующим, особенно у девушки.
Е.В. Конечно, ведь, как Вы сказали, женщина – это хранительница очага, именно она будет воспитывать ребенку. И если мужчина все же может измениться под влиянием женщины, то для женщины это сложнее. Но интересно, что молодые люди очень редко задумываются над тем, какой женой и матерью будет та, которая им понравилась. Возникла симпатия, но юноша об этих «высоких материях» не размышляет. Наверно, это воспитывается только христианским мировоззрением. Нужно уметь задуматься: да, эта девушка красивая, элегантно и со вкусом одевается, с ней приятной прийти в компанию – и что?
АрхиепископМарк: Да, конечно, а дальше-то что? Ведь с этим человеком нужно прожить всю жизнь, и в скорбях, и в болезнях, и в материальных сложностях.
Е.В. Да, и наверно, именно потому, что у нас не было веры, такого цельного взгляда у подавляющего большинства молодых людей нет. Я смотрю и по занятиям в церковной школе: мало кто привык размышлять о своей жизни в целом. Видят только один следующий шаг: завтра экзамен сдам, послезавтра отдохну – а потом что? И для чего я все это делаю?
АрхиепископМарк: Это мало кто видит. И именно поэтому важно, чтобы женщина могла воспитать это в своем ребенке. Так что, конечно, процесс воспитания очень важен. И еще очень важно наличие веры. И душевной чистоты. Бывает, что человек вырос в неверующей семье, но, если у него чистая душа, он может прийти к этому пониманию семьи и брака.
Люди по-разному смотрят на мир. Если касаться темы спутника жизни, то еще Платон говорил, что плотской выбирает себе спутницу по плоти, человек душевный выбирает себе близкого человека по душе, а человек добродетельный выберет себе по добродетели. Вот такая разница подходов. Мне кажется, что выбор людей меняется таким образом на протяжении всей жизни. Сначала юношеский подход – плоть, потом меняется взгляд, и человек смотрит, насколько душа соответствует, насколько избранник или избранница подходит по душевным, человеческим качествам. И уже только потом, после всех этих ошибок включается третий подход – а насколько можно говорить о добродетельности? Хорошо повеселиться вместе, поехать в какую-то поездку, весело жить. А терпение болезней, а помощь ближним, а милосердие, а христианская любовь, а самопожертвование – есть ли это? Поэтому важно, когда человек готовится к такому ответственному шагу, как женитьба или замужество, он должен понимать, что выбор должен быть комплексным, все эти три подхода надо совместить. Конечно, когда молодой человек видит перед собой восемнадцатилетнюю девушку, в ней еще мало что проявилось. Сложно еще оценить , но если есть чистота душевная, она, как говорится в Евангелии, узрит Бога, познает Его и возможно, придет к Нему. Если же человек развращенный, то, конечно, можно надеяться на покаяние, как у Марии Египетской, но все же это становится проблематичным. Тем более, если у девушки привычка к компаниям, алкоголю, сигаретам, то шанс, что из этой девушки вырастет добродетельная жена, с которой можно будет пройти по жизни, становится минимальным.
И еще вопрос единства в вере является принципиально важным. Конечно, лучше, если люди одной и той же веры. Ну, а если речь идет о человеке другой религии или безрелигиозном, все становится сложным. Хотя, конечно, и здесь бывают исключения. Помню, когда я был в Иерусалиме, пришел однажды ко мне один иудей – в кипе, настоящий верующий иудей. И рассказал историю, что его жена из России. Она была крещеной, но не воцерковленной. И он, будучи иудеем, призывал ее ходить в храм и сам шел вместе с ней. Это удивительный случай, единственный раз я с таким встретился. Такая широта, забота, понимание важности того, чтобы человек жил духовными ценностями, помнил о Боге.
Важно, чтобы было как можно больше точек соприкосновения – совместимость в физическом плане, близость по душе, единство в вере, все, что помогало бы людям жить вместе. Не случайно, когда видишь счастливых супругов, замечаешь, что они нередко даже физически похожи друг на друга.
Е.В.: Как Вы сказали, люди живут сейчас свободно, партнеров пробуют много. И вот, ребята – они живут сейчас в этом обществе, где отношение к целомудрию – в лучшем случае непонимание
АрхиепископМарк: Непонимание и пренебрежение, если не хуже.
Е.В. Да, и молодой человек понимает это, он хотел бы жить целомудренно, но у него возникает страх быть изгоем. Понравилась молодому человеку девушка – она ждет от него вполне адекватных по современным меркам шагов и действий. Если он их не предпримет, могут заподозрить много чего, в том числе и обвинить в нетрадиционной ориентации. И он боится именно этого! И волнуется, что опоздает, что всех более или менее нормальных девушек разберут. Что делать в этой ситуации? Ведь в России немного легче, там же сохранилось хоть какое–то понятие о целомудрии. А здесь, в Европе, как выходить из такой ситуации? Это интересно и многим родителям, которые будут читать наш «Вестник». Как успокоить ребенка, что ему говорить?
АрхиепископМарк: Есть и такие случаи, когда люди едут в Россию, там женятся и возвращаются. Едут туда, где люди еще не развращенные, где есть какие-то представления о нравственности. Это тоже выход, тем более что мир сейчас такой глобальный – даже иностранцы порой приезжают в Россию, чтобы выбрать себе невесту. Считается, что русская женщина хорошая, терпеливая, работящая, не слишком эмансипированная по западным меркам, не будет себя вести слишком независимо, она более душевная.
Но, с другой стороны, мне кажется, не нужно бояться. Везде есть разные люди. Есть масса, которая ведет себя, как говорилось, но всегда есть люди, которых Господь охраняет от зла в силу особенностей характера, застенчивости, скромности. Это тоже есть. Душа человека по природе христианка, и девушке свойственнее вести себя прилично. Ведь известно, что девушки, преступившие черту, чтобы побороть в себе стыд, употребляют алкоголь или наркотики. И только тогда они раскрепощаются. Но всегда это только часть людей, и всегда есть значительное количество тех, кто не подвержен этому разлагающему действию, это всегда есть в каждом народе.
Е.В. То есть не надо идти на поводу общества?
АрхиепископМарк: Не нужно идти на поводу общества, потому что это приводит к саморазрушению. Если говорить о датчанах, то мне рассказали, что там очень большой процент мужчин в самом расцвете лет – от 30 до 40 лет – обращается к психиатрам, потому что там, где нет веры или она носит ущербный характер, где нет настоящей духовной жизни, где попираются нормы, которые Бог вложил в душу человека, это неизбежно ведет к психическим расстройствам. Человеческая душа просто не в состоянии со всем этим справиться.
Е.В. В связи с этим возникает следующий вопрос. Когда мы говорим о человеке, который воспитан в вере, хочет сохранить целомудрие и ищет себе спутника жизни, все более или менее понятно, у этого человека есть нравственные и духовные ориентиры, которые уже укоренились. А представьте себе молодого человека, подростка, который теоретически знает, что хорошо бы выбрать этот правильный и хороший путь, он уже в дороге к вере, но при этом физические страсти очень сильные, гормоны бурлят, глаза на лбу, соблазнов море. У него нет еще молитвенного опыта, нет опыта обращения к церковным таинствам, которые действительно очень помогают – что ему–то делать, как себя обуздывать? Сейчас ведь происходит разжигание низменных страстей, оно целенаправленное, идет во всех средствах массовой информации, и получается, что человек даже с естественным целомудрием все равно остается один на один с этой машиной развращения. Этот вопрос даже скорее касается молодых людей, чем девушек, потому что у них вожделение, страсть намного сильнее. Что Вы могли бы посоветовать таким молодым людям?
АрхиепископМарк: Вне веры целомудрие не является ценностью. Конечно, необходимо объяснить человеку, что не нужно иметь опыт взрослой жизни, пока не встретится настоящая любовь. Все это, конечно, можно сказать, но не всегда слова смогут выдержать напор страсти. И для верующих людей тоже такие испытания и искушения существуют, и примеров этому предостаточно, но им все же проще, потому что есть Божья помощь, и это ощущается.
Е.В. Третий аспект этого вопроса. Мы говорили о подростках – верующих и только идущих к вере. А теперь вопрос о родителях: что делать родителям, которые воспитывают подростка в христианских ценностях, и вдруг приходит возраст, когда у ребенка, несмотря ни на что, просто, грубо говоря, «съезжает крыша». У родителей два пути. Первый – разрешить и сказать: «Ну, что мне тобой делать! Ты все равно мой сын (или дочь)!». Второй – все запрещать, бороться, но тогда есть риск вообще потерять своего ребенка в самый тяжелый период его жизни, когда он согрешил, пал. Что делать?
АрхиепископМарк: Нужно смотреть на ситуацию. Если запрет является продуктивным, и если родители видят, что ребенок готов смириться, побороть себя, тогда лучше настоять на своем. Но если вы видите, что ребенок не воспринимает родителей, и они становятся для него главными врагами, тогда, видимо, это бессмысленно и бесперспективно, потому что все равно он будет делать по-своему, а это приведет только еще к худшему.
Е.В. То есть выбрать вариант разумного отпускания вожжей в том случае, если они его все равно не удержат, и человека понесло… Вы знаете, у меня есть очень интересный опыт, и я думаю, что о нем даже стоит сказать. Когда я училась в университете, у меня был молодой человек, он за мной ухаживал, и, конечно, в то время, речь сразу зашла о браке – по крайней мере, мои родители поняли все это так. Молодой человек им не понравился по совершенно объективным причинам, и я сейчас их отлично понимаю. Сначала они всячески противились нашим встречам, нашему общению, пытались ограничивать меня, что, конечно, привело прямо к противоположному результату, это наоборот стимулировало мой интерес к этому молодому человеку. Я думаю, если бы они так активно не сопротивлялись, ничего бы и не было, а то ведь, того, что запрещают, и хочется сильнее. Но в какой–то момент родители поняли, что все это не действует и сказали мне: «Знаешь, ты наша любимая дочь и останешься ею в любом случае. Если ты решишь выйти замуж, выходи, это твое право и твой выбор. Твой ребенок, если он у вас когда–нибудь будет, будет нашим любимым внуком. Но мы с этим человеком ни жить вместе, ни дружить не сможем». То есть это как раз было такое разумное отпускание вожжей. И надо сказать, это возымело действие. Я в этот момент поняла, что родители мне не враги, что они не хотят ничего плохого, только добра. И я задумалась – а оно мне надо? И оказалось, что и не надо вовсе. И как–то все мило и спокойно рассосалось. Но это, конечно, очень трудно родителям. И мне кажется, рассчитывать можно только на Божью помощь.
АрхиепископМарк: Да, какого-то однозначного рецепта нет. С одной стороны, если можно, лучше ограничить, а если вариантов нет, тогда хотя бы направить в правильное русло. Если хочешь – тогда выходи замуж или женись уже, и все.
И, конечно, если родители верующие, им нужно молиться за ребенка. Материнская молитва очень сильная, и она может помочь даже в ситуациях, которые кажутся безвыходными. И нельзя ни в коем случае впадать в отчаяние, нельзя отворачиваться от своего ребенка. Нужно пытаться сохранить любовь.
Е.В.: Владыка, а что делать, если молодые люди поженились, и через короткое время выяснилось, что это была не любовь, а только то самое ослепление, о котором Вы говорили, и супруги совершенно чужие друг другу люди? Разводиться? Или любой ценой сохранять брак? А если уже появился ребенок?
АрхиепископМарк: Нужно помнить о том, что брак – это не столько приятное времяпровождение с близким человеком. Христианский брак – это жизненный крест. А крест по определению не бывает легким. Вместе с тем, Православная Церковь допущением второго брака выразила свое отношение к этому вопросу. Крест люди нести должны. Но он не должен быть непосильным. Если узы брака становятся бременем непосильным (важно только не заниматься самооправданием), то они могут быть расторгнуты.
Е.В.: Вы говорили, что православные не хотят полностью закрепощать женщину и делать ее родильной машиной. Каков взгляд Церкви на планирование семьи? Понятно, что аборт – это убийство, и он ни в каких случаях выходом не является. Но считает ли Церковь допустимым хоть какое–то планирование рождаемости, ведь далеко не все чувствуют себя в силах быть многодетными родителями?
АрхиепископМарк: Церковь не заставляет все семьи быть многодетными. Хотя в этом случае люди полагаются на волю Божию, а это лучшее, что может быть для человека. Планирование семьи – это как проявление своей воли, своего разумения. В разумных пределах оно может иметь место. Главное – знать меру.
Что ж, ответы владыки на самые обыкновенные вопросы заставят задуматься каждого – как верующего человека, так и только издали интересующегося жизнью Церкви. Можно соглашаться с мнением Церкви о любви, влечении, семье, можно с ним спорить, но – в течение двух тысячелетий христианские взгляды на взаимоотношения мужчины и женщины НЕ ПРЕТЕРПЕЛИ НИКАКИХ ИЗМЕНЕНИЙ. А покажите мне еще что–то – будь то моральные и нравственные нормы, государственный строй, политические или правовые институты – да что угодно, что сохранило свою силу в течение такого срока? Нет, все вокруг изменилось – но не православная Церковь, стоящая на том же основании, что и в момент Своего рождения. Да по сути дела она и не может меняться, поскольку в центре Ее – Сам Христос. И уже один этот факт говорит о том, что к позиции Церкви стоит хотя бы приглядеться.
Comments are closed.